Чародей - Страница 100

100

— С меня? — Император удивленно откинулся в кресле. Прозвучавшие слова его просто шокировали.

— Именно. Твой отец способен был прожить еще долго. К моменту его естественной смерти ты был бы уже тоже не молод, а других кандидатов грядущее не предлагало. Несмотря на то, что тебя с детства готовили быть императором, с возрастом ты бы потерял интерес к империи и, сев на трон, стал бы предаваться праздности. — Взгляд чародея опять затуманился, и он заговорил иным голосом, будто читал скучную книгу: — У тебя родились четверо сыновей и, возможно, дочь. Ты мертв — тебя убили. Твои дети устроили грызню вокруг трона, началась гражданская война. Империя ослаблена, треть населения погибла. Кордосцы поддерживают одного из кандидатов на престол, сажают на трон. И так далее… В результате Оробос раздроблен на три части, в каждой из которых сидит марионеточный правитель… Даже смерть во младенчестве всех твоих детей не принесла бы спасения — лишь отсрочку на несколько лет, да другие лица во главе мятежных отрядов. — Лулио выдохнул и замолчал. Он даже не заметил, что стал говорить так, будто все это действительно произошло. Однако на Тиля его слова в прошедшем времени произвели сильное впечатление.

Тихо тикающие в углу комнаты часы пытались разогнать гнетущую тишину, наступившую в комнате. Им вторил тихий шорох шагов чародея.

— Я не мог тогда сказать это твоему отцу. Он был сильный человек, но мог не решиться хоть и временно, погрузить страну в хаос войны. Тогда было много факторов, из-за которых ситуация могла пойти по любому пути развития. Но я был не прав. Твой отец догадался. Однажды он прямо меня спросил, считаю ли я необходимой войну с Кордосом. И по моему ответу он все понял. По моему взгляду. Ты тогда был маленький и присутствовал при этом разговоре, хоть вряд ли его помнишь. Я посмотрел тогда на тебя и сказал, что это надо империи. И он все понял.

— Империя важнее императора, — долетели до Лулио тихие, точно вздох, слова. Но следом за ними прозвучали другие, произнесенные уже обычным голосом:

— Сейчас такой же момент? Ты не можешь мне сказать? И это как-то связано с дочерью Эндонио?

Повелитель Чар тяжело вздохнул.

— Да. Снова судьба империи, вернее ее будущее, зависит от меня, — его плечи опустились, словно под грузом, который был непомерно тяжел.

— И даже это знание, вернее то, что я это теперь знаю, не изменит его?

Чародей медленно вернулся к креслу и тяжело опустился в него.

— Пока нет. И я еще не решил, какое развитие лучше. В принципе, сейчас не стоит вопрос о существовании империи в будущем. Сильно ей ничего не грозит, разве что одна из наиболее вероятных линий ведет к относительно быстрому процветанию и упрочению позиций империи на мировой арене. Другая линия тоже ведет к развитию, но не настолько быстрому, а в будущем Оробос будет хоть и сильной державой, но не особо выдающейся. В принципе и то и другое неплохо. Но тут дело в другом. В одной линии ты счастлив, в другой — не очень. В одной империя — твой дом родной, в другой — просто абстрактный смысл жизни. В одной буря эмоций, в другой спокойствие скалы. В одной твоя жизнь полна как яркими цветами, так и черными, в другой — однотонная. И в одной линии и в другой, к концу жизни ты счастлив, но разным счастьем. Прости, большего сказать я не могу.

— Хм… Действительно, трудно тут выбрать, особенно если это сильно не касается империи. Я тебя понимаю. Даже я сам не знаю, что лучше.

— Не беспокойся с выбором. К счастью для тебя, этот выбор предстоит совершить именно мне, — слабо улыбнулся чародей. — Единственное, о чем тебя попрошу — пусть все идет, как идет. Не надо привлекать других Видящих, чтобы узнать что-то о Карине эль Торро. Обещаешь?

Император долго смотрел на Повелителя Чар.

— И почему мне кажется, что выбор ты уже сделал? — вздохнул он. — Хорошо, я обещаю. Но это единственное условие и, кроме него, я могу делать все, что угодно?

— Да, — кивнул Лулио, и его поза стала расслабленной, будто часть груза была снята с его плеч, хотя на лице еще мелькали тени сомнений. В присутствии Тиля, Хранитель Империи не всегда считал нужным контролировать внешнее проявление своих эмоций.

На добрых полчаса в комнате воцарилась тишина. Каждый думал о своем.

— Хорошо, — снова император обратил свой взор на Повелителя Чар. — Что ты думаешь о ситуации в целом?

— Ты про Эндонио?

— Да.

— На мой взгляд, тут все хорошо. И довольно интересно, — оживился Лулио. — Как ты знаешь, у кордосцев сбежал пленник, которого они считают нашим Повелителем Чар. Но это вряд ли. Он сбежал вместе с Кариной и по тому, что мы видели — скорее это искусник, чем чародей. Хотя… Есть у меня версия, что он самый настоящий архей. Знаю, звучит бредово, но пускай я многого не вижу, того, что мне открылось, достаточно, чтобы сделать такой вывод. К сожалению, он очень плотно прикрыт от Сути Мира, поэтому случившееся открывается мне с большой задержкой. Похоже, он не любит, когда за ним подсматривают. Жаль — наблюдать за ним очень интересно.

— А Карина?

— Ее я тоже почти не вижу. Сперва ее прятали — специально прикрывали от Сути Мира. А теперь ее нить судьбы переплелась с нашим археем, и я опять слеп. Как бы то ни было, я примерно вычистил, кто из Повелителей мог быть замешан в афере с ее похищением. Дальше пускай работает Эндонио. Думаю, в данном случае надо ему не мешать, чтобы противник считал, что мы пока ничего не знаем и это личная инициатива советника. Мне удалось рассмотреть, откуда в Оробос вернется его дочка вместе со своим интересным спутником. Эндонио по своим каналам узнал, что наш противник это тоже знает или предполагает, и что туда на перехват отправлена большая команда боевых чародеев. Советник, в свою очередь, тоже начал действовать. Вернее, противодействовать. Посмотрим, что получится, какая рыбка выплывет в мутной водице.

100